«В цирке» И. Бунин

С застывшими в блеске зрачками,
В лазурной пустой вышине,
Упруго, качаясь, толчками
Скользила она по струне.

И скрипка таинственно пела,
И тысячи взоров впились
Туда, где мерцала, шипела
Пустая лазурная высь,

Где некая сжатая сила
Струну колебала, свистя,
Где тихо над бездной скользила
Наяда, лунатик, дитя.

28 июня 1916 г.

Анализ стихотворения Бунина «В цирке»

Характерной чертой зрелой бунинской лирики становится интертекстуальность, и для понимания произведения 1916 г. следует обратиться к ахматовским мотивам, присутствующим в тексте стихотворения. Нельзя сказать, что при жизни Бунина и Ахматову связывали дружеские отношения – наоборот, многочисленные свидетельства сообщают, что два художника не переносили друг друга. Интертекстуальные переклички доказывают иное: родственные образы и художественные приемы сближают поэтические миры авторов-современников. Их объединяют пристальное внимание к окружающему и стремление передать правдивую картину мира через точные детали.

«В цирке» тематически сходно с ахматовским стихотворением «Меня покинул в новолунье…», созданным пятью годами ранее. Центральный образ произведения – «канатная плясунья». Героиню оставил возлюбленный, она переживает душевную драму, но вынуждена раз за разом выходить на арену, скрывая пустоту и тоску за улыбкой и ярким цирковым нарядом. Из монолога лирической героини следует, что сердечные терзания и одиночество страшнее опасных кульбитов на высоте.

Драматический образ воздушной гимнастки навеян ахматовскими строками. Первое, о чем упоминает автор, – застывшие и блестящие зрачки глаз героини. Характеристика взгляда аналогична портрету несчастной Аленушки из одноименного стихотворения. В бунинской трактовке женского портрета «блескучие и стоячие» глаза являются признаком сердечной дисгармонии, отчаяния и душевных мук.

Образ артистки связан с понятием «лазурной выси», которое встречается в тексте дважды. Пустая бездна кажется живой и враждебной: она издает мерцание и шипение. «Лазурная вышина» также является источником неопределенной «сжатой силы», со свистом колеблющей струну, по которой осторожно скользит героиня. Гимнастка действует бесшумно, и этим контрастирует с опасной пустотой.

Продвижение по веревке сопряжено с трудностями: артистка идет «качаясь» и «толчками», преодолевая противодействие неведомых сил. Поединок сопровождается таинственным пением скрипки и вниманием «тысячи взоров» зрителей. Эти детали сгущают драматизм ситуации, закручивая пружину «сжатой силы» лирического повествования.

Финальная характеристика героини – «наяда, лунатик, дитя» – подчеркивает неземное начало, странность и беспомощность в облике воздушной гимнастки. Эти черты сближают центральный образ с загадочной лазурной бездной, снижая остроту противостояния.

Автор: Иван Бунин