«Диана» А. Фет

Богини девственной округлые черты,
Во всем величии блестящей наготы,
Я видел меж дерев над ясными водами.
С продолговатыми, бесцветными очами
Высоко поднялось открытое чело, –
Его недвижностью вниманье облегло,
И дев молению в тяжелых муках чрева
Внимала чуткая и каменная дева.
Но ветер на заре между листов проник, –
Качнулся на воде богини ясный лик;
Я ждал, – она пойдет с колчаном и стрелами,
Молочной белизной мелькая меж древами,
Взирать на сонный Рим, на вечный славы град,
На желтоводный Тибр, на группы колоннад,
На стогны длинные… Но мрамор недвижимый
Белел передо мной красой непостижимой.

1847 г.

Анализ стихотворения Фета «Диана»

Успешная переводческая деятельность Фета, начало которой приходится на студенческие годы, побудила его к написанию собственных произведений в античном духе. Большинство стихотворений, созданных под влиянием наследия Горация и других древних авторов, относится к 40–50 гг. XIX в. Если органичные, оригинальные по тематике и форме фетовские творения часто подвергались критике, то антологическая лирика была встречена одобрительно, благосклонно и даже восторженно. Исследователи оценили спокойно-созерцательную позицию лирического «я», выразительную пластичность деталей, строгость классического метра, тонкую звукопись.

«Диана» 1847 г. заслужила единодушно высокую оценку критиков, посчитавших ее «перлом», образцом жанровой разновидности, служащей для описания статуй и художественных полотен. Свежие мотивы субъективного восприятия преображают устоявшуюся форму «немой поэзии ваяния», по выражению Боткина.

Художественное пространство произведения охватывает две сферы, реальную и воображаемую. Оба плана представлены через призму восприятия лирического героя: в первом случае он разглядывает статую в парке, во втором – «оживляет» ее в своих мечтах.

«Блестящая нагота» скульптуры демонстрирует величественную красоту древней богини и восхищает совершенством форм. Точка наблюдения отделена от объекта небольшим расстоянием: герой любуется прекрасным изваянием, мелькающим среди деревьев и отраженным в водной глади.

Следующий эпизод меняет план изображения, словно созерцатель подошел к Диане вплотную и рассматривает ее лицо. Описание завершается двумя выразительными оксюморонами: «недвижностью вниманье» и «чуткая и каменная». Художественный прием подчеркивает противоречивость ощущений лирического «я», уловившего биение жизни в неподвижном камне. Портретные характеристики сопровождает замечание, отсылающее к богатым культурным ассоциациям, которые связаны с мифологической «специализацией» античной богини – родовспоможением.

Ветер, колеблющий воду, порождает прихотливую иллюзию: герою кажется, что каменная фигура приобретает способность к движению. Лирический субъект ожидает чудесного явления персонажа из плоти и крови – изящной охотницы с колчаном на плече. Финальное двустишие обозначает трагический разрыв между идеалом и реальным потоком жизни, горячим желанием воскресить «красу недвижимую» и осознанием невозможности его исполнения.