«О пашни, пашни, пашни…» С. Есенин

* * *

О пашни, пашни, пашни,
Коломенская грусть,
На сердце день вчерашний,
А в сердце светит Русь.

Как птицы, свищут версты
Из под копыт коня.
И брызжет солнце горстью
Свой дождик на меня.

О край разливов грозных
И тихих вешних сил,
Здесь по заре и звездам
Я школу проходил.

И мыслил и читал я
По библии ветров,
И пас со мной Исайя
Моих златых коров.

1917 г.
Сборник «Преображение» (1918). Раздел «Пришествие».

Анализ стихотворения Есенина «О пашни, пашни, пашни…»

В есенинских произведениях, созданных в революционные годы, особую силу набирает мотив дороги. Путник, давно не видевший отчий дом, вспоминает о гармоничном прошлом. Реалистичный план картин былого осложняется развернутым иносказательным подтекстом. Ветряная мельница становится символом вечного хода времени. На деревенской иконе Богородица держит на руках крестьянского ребенка, резвого внука пожилой пары. Идеальное художественное пространство отдалено, недоступно, и осознание потери порождает трагические интонации в речи лирического субъекта.

Герой стихотворения, датированного 1917–1918 гг., также находится в пути. Он скачет на коне, и стремительность хода скакуна передана быстрой сменой верст. Последние сравниваются с птицами и наделяются глагольным эпитетом «свищут». Интересна еще одна деталь, принадлежащая дорожной теме: солнечные лучи, освещающие и обогревающие всадника, получают парадоксальную метафору «дождик».

Анафора, открывающая художественный текст, указывает на однообразие пейзажных картин. Долгий монотонный бег располагает к размышлениям, и мысли странника обращаются к прошлому – счастливым детским годам, проведенным на вольном деревенском воздухе. Субъект речи концентрирует внимание на особенностях воспитания юного лирического «я». Мальчик пытается прикоснуться к тайнам природы. Процесс обучения получает романтическую трактовку: он связан с постижением движения «зари и звезд», силы и направления ветра. Практические упражнения ассоциируются с традиционными уроками чтения Библии.

Заключительный эпизод переносит лирический сюжет в иносказательную плоскость. Финальные строки упоминают о важнейшем обстоятельстве – роде занятий подрастающего героя. Он пас священных животных, «златых коров», а помощником необычного пастуха был ветхозаветный персонаж. Появление неожиданного образа мотивировано оригинальной авторской концепцией, позиционирующей пророка Исайю как духовного пастыря, который исполняет высокую воспитательную миссию.

Поэт связывал с революционными переменами надежды на расцвет крестьянского мира. Социальные преобразования требуют обновленной религии, и ее выразителями выступают «пастухи пустыни» – пророки. Они вместе с героем радостно предвещают, а затем становятся свидетелями рождения счастливого мира – нового Назарета, в котором торжествуют законы любви и веры.