«Унижение» А. Блок
В черных сучьях дерев обнаженных
Желтый зимний закат за окном.
(К эшафоту на казнь осужденных
Поведут на закате таком).Красный штоф полинялых диванов,
Пропыленные кисти портьер…
В этой комнате, в звоне стаканов,
Купчик, шулер, студент, офицер…Этих голых рисунков журнала
Не людская касалась рука…
И рука подлеца нажимала
Эту грязную кнопку звонка…Чу! По мягким коврам прозвенели
Шпоры, смех, заглушенный дверьми…
Разве дом этот – дом в самом деле?
Разве так суждено меж людьми?Разве рад я сегодняшней встрече?
Что ты ликом бела, словно плат?
Что в твои обнаженные плечи
Бьет огромный холодный закат?Только губы с запекшейся кровью
На иконе твоей золотой
(Разве это мы звали любовью?)
Преломились безумной чертой…В желтом, зимнем, огромном закате
Утонула (так пышно!) кровать…
Еще тесно дышать от объятий,
Но ты свищешь опять и опять…Он не весел – твой свист замогильный…
Чу! опять – бормотание шпор…
Словно змей, тяжкий, сытый и пыльный,
Шлейф твой с кресел ползет на ковер…Ты смела! Так еще будь бесстрашней!
Я – не муж, не жених твой, не друг!
Так вонзай же, мой ангел вчерашний,
В сердце – острый французский каблук!
6 декабря 1911 г.
А. Блок «Стихотворения. Книга третья» (1907–1916). Цикл «Страшный мир» (1909–1916).
Анализ стихотворения Блока «Унижение»
Произведение, датированное концом 1911 г., входит в поэтическую книгу «Страшный мир». Трагическая тональность «Унижения» сближает его с другими стихотворениями сборника, образующими картину остро дисгармоничной, мрачной и безнадежной действительности.
Общее настроение произведения задает первый катрен, посвященный лаконичному описанию зимней пейзажной зарисовки. В ней выделяются две колористические детали: черные ветки «дерев обнаженных» и желтый свет закатного солнца. Подобное сочетание оттенков цвета, тревожное и диссонансное, вызывает реминисценции, связанные с поэтикой Достоевского. Комментарий, данный поэтом в скобках, усиливает впечатление от пейзажной картины, вводя в тему дисгармоничности мотив гибели, насильственной безвременной кончины.
В художественном пространстве «Унижения» развернута еще одна значимая фоновая зарисовка. Изображение интерьера публичного дома организуется лексикой с семантикой неухоженности, изношенности: «полинялых», «пропыленные», «грязную», «пыльный». Лексический комплекс рождает внутренний протест лирического героя, противопоставляющего образ борделя понятию настоящего дома, символа семейного уюта и надежного прибежища.
Аналогичным образом поэт решает проблему ненастоящих, лишенных искренней привязанности отношений между мужчиной и женщиной. Комнаты псевдодома – место плотских утех, не имеющих ничего общего с истинной любовью.
В интимной сцене снова возникает упоминание о тревожном зимнем закате, который обозначается эпитетами «огромный», «холодный», «желтый». Здесь мотив смерти воплощается в образе больной женщины, в дыхании которой слышится «свист замогильный».
Знаковая деталь произведения – золотая икона. Лирическому субъекту кажется, что уста святого лика «с запекшейся кровью» сложились в «безумной» усмешке. В облике, исполненном страдания, преломляется образ Вечной Женственности, ключевой для поэтики Блока. Именно он является истинным адресатом настойчивых и горьких риторических вопросов, разбросанных по стихотворному тексту «Унижения».
Эмоциональный финал, в котором угадываются истерические нотки, контрастирует с общим размеренным тоном стихотворения. Концовка содержит призыв героя к своей псевдовозлюбленной, с горькой иронией именуемой «ангел вчерашний». Образ сердца, пронзенного «французским каблуком», является злой пародией на классический штамп, где фигурирует стрела Амура. Оригинальная трактовка символизирует дисгармонию и ложь отношений, унижающих обоих героев.