«Иван Сусанин» К. Рылеев
В исходе 1612 года юный Михаил Феодорович Романов, последняя отрасль Руриковой династии, скрывался в Костромской области. В то время Москву занимали поляки: сии пришельцы хотели утвердить на российском престоле царевича Владислава, сына короля их Сигизмунда III. Один отряд проникнул в костромские пределы и искал захватить Михаила. Вблизи от его убежища враги схватили Ивана Сусанина, жителя села Домнина, и требовали, чтобы он тайно провел их к жилищу будущего венценосца России. Как верный сын отечества, Сусанин захотел лучше погибнуть, нежели предательством спасти жизнь. Он повел поляков в противную сторону и известил Михаила об опасности: бывшие с ним успели увезти его. Раздраженные поляки убили Сусанина. По восшествии на престол Михаила Феодоровича (в 1613) потомству Сусанина дана была жалованная грамота на участок земли при селе Домнине; ее подтверждали и последующие государи.
«Куда ты ведешь нас?.. не видно ни зги! –
Сусанину с сердцем вскричали враги: –
Мы вязнем и тонем в сугробинах снега;
Нам, знать, не добраться с тобой до ночлега.
Ты сбился, брат, верно, нарочно с пути;
Но тем Михаила тебе не спасти!Пусть мы заблудились, пусть вьюга бушует,
Но смерти от ляхов ваш царь не минует!..
Веди ж нас, – так будет тебе за труды;
Иль бойся: не долго у нас до беды!
Заставил всю ночь нас пробиться с метелью…
Но что там чернеет в долине за елью?»«Деревня! – сарматам в ответ мужичок: –
Вот гумна, заборы, а вот и мосток.
За мною! в ворота! – избушечка эта
Во всякое время для гостя нагрета.
Войдите – не бойтесь!» – «Ну, то-то, москаль!..
Какая же, братцы, чертовская даль!Такой я проклятой не видывал ночи,
Слепились от снегу соколии очи…
Жупан мой – хоть выжми, нет нитки сухой! –
Вошед, проворчал так сармат молодой. –
Вина нам, хозяин! мы смокли, иззябли!
Скорей!.. не заставь нас приняться за сабли!»Вот скатерть простая на стол постлана;
Поставлено пиво и кружка вина,
И русская каша и щи пред гостями,
И хлеб перед каждым большими ломтями.
В окончины ветер, бушуя, стучит;
Уныло и с треском лучина горит.Давно уж за полночь!.. Сном крепким объяты,
Лежат беззаботно по лавкам сарматы.
Все в дымной избушке вкушают покой;
Один, настороже, Сусанин седой
Вполголоса молит в углу у иконы
Царю молодому святой обороны!..Вдруг кто-то к воротам подъехал верхом.
Сусанин поднялся и в двери тайком…
«Ты ль это, родимый?.. А я за тобою!
«Куда ты уходишь ненастной порою?
За полночь… а ветер еще не затих;
Наводишь тоску лишь на сердце родных!»«Приводит сам бог тебя к этому дому,
Мой сын, поспешай же к царю молодому,
Скажи Михаилу, чтоб скрылся скорей,
Что гордые ляхи, по злобе своей,
Его потаенно убить замышляют
И новой бедою Москве угрожают!Скажи, что Сусанин спасает царя,
Любовью к отчизне и вере горя.
Скажи, что спасенье в одном лишь побеге
И что уж убийцы со мной на ночлеге».
– «Но что ты затеял? подумай, родной!
Убьют тебя ляхи… Что будет со мной?И с юной сестрою и с матерью хилой?»
– «Творец защитит вас святой своей силой.
Не даст он погибнуть, родимые, вам:
Покров и помощник он всем сиротам.
Прощай же, о сын мой, нам дорого время;
И помни: я гибну за русское племя!»Рыдая, на лошадь Сусанин младой
Вскочил и помчался свистящей стрелой.
Луна между тем совершила полкруга;
Свист ветра умолкнул, утихнула вьюга.
На небе восточном зарделась заря,
Проснулись сарматы – злодеи царя.«Сусанин! – вскричали, – что молишься богу?
Теперь уж не время – пора нам в дорогу!»
Оставив деревню шумящей толпой,
В лес темный вступают окольной тропой.
Сусанин ведет их… Вот утро настало,
И солнце сквозь ветви в лесу засияло:То скроется быстро, то ярко блеснет,
То тускло засветит, то вновь пропадет.
Стоят не шелохнясь и дуб и береза,
Лишь снег под ногами скрипит от мороза,
Лишь временно ворон, вспорхнув, прошумит,
И дятел дуплистую иву долбит.Друг за другом идут в молчаньи сарматы;
Всё дале и дале седой их вожатый.
Уж солнце высоко сияет с небес –
Всё глуше и диче становится лес!
И вдруг пропадает тропинка пред ними:
И сосны и ели, ветвями густымиСклонившись угрюмо до самой земли,
Дебристую стену из сучьев сплели.
Вотще настороже тревожное ухо:
Всё в том захолустье и мертво и глухо…
«Куда ты завел нас?» – лях старый вскричал.
«Туда, куда нужно! – Сусанин сказал. –Убейте! замучьте! – моя здесь могила!
Но знайте и рвитесь: я спас Михаила!
Предателя, мнили, во мне вы нашли:
Их нет и не будет на Русской земли!
В ней каждый отчизну с младенчества любит
И душу изменой свою не погубит».«Злодей! – закричали враги, закипев, –
Умрешь под мечами!» – «Не страшен ваш гнев!
Кто русский по сердцу, тот бодро, и смело,
И радостно гибнет за правое дело!
Ни казни, ни смерти и я не боюсь:
Не дрогнув, умру за царя и за Русь!»«Умри же! – сарматы герою вскричали,
И сабли над старцем, свистя, засверкали! –
Погибни, предатель! Конец твой настал!»
И твердый Сусанин весь в язвах упал!
Снег чистый чистейшая кровь обагрила:
Она для России спасла Михаила!
1822 г.
«К. Ф. Рылеев. Полное собрание стихотворений». Раздел «Думы».
Анализ стихотворения К. Ф. Рылеева «Иван Сусанин»
Стихотворение «Иван Сусанин» написано К. Ф. Рылеевым в 1822 году и посвящено событиям освободительной русско-польской войны 1612 года, трагическому противостоянию народа и захватчиков русской земли, когда судьба российской государственности висела на волоске. В этот период Кондратием Федоровичем уже владела идея радикального переустройства российского общества. А ее, очевидно, невозможно было реализовать без жертв. Поэтому произведение пронизывает пафос гражданственности, мотив подвижничества и гибели за правое дело.
Чтобы прояснить исторический контекст, следует пояснить употребление в стихотворении ряда выражений. Сарматами называлась группа древних ираноязычных племен: как прекрасные воины они часто служили наемниками, не упускали случая пограбить и вмешивались в междоусобные войны внутри могущественных империй. Между тем в старых польских источниках излагались тезисы о том, что польская шляхта происходит от сарматов, и эти тезисы стали основой идеологии знати – так называемого сарматизма, разновидности социального расизма, в рамках которой аристократия считалась потомками сарматов, а простонародье – презренных славян, что было абсурдно. Называя поляков сарматами, Рылеев возвращает современного читателя к этим тезисам.
Згой называли в старину искру или дотлевающий уголек. «Не видеть ни зги» – значит не видеть ни единого, даже малейшего источника света, находиться в полной тьме и неизвестности. «Вотще» – значит «напрасно», «мнить» – «думать, полагать».
Эпический характер повествования придает стихотворению сходство с былиной. Вместе с тем употребление в применении к Ивану Сусанину слова «мужичок» подчеркивает, что он никакой не богатырь, что в этом человеке нет ничего героического – ни могучей стати, ни громового голоса. Его образ символизирует личность живущего «в дымной избушке» простого русского человека как части многомиллионного народа, и этим он ценен.
Начало стихотворения описывает ситуацию развившегося конфликта. Обилие восклицательных предложений отражает эмоциональное напряжение, охватывающее персонажей. Напряженность момента помогает подчеркнуть и употребление антонимов – «скроется – блеснет», «засветит – пропадет, и эллипсис – «в двери (шмыгнул) тайком». Прием аллитерации – чередования согласных «с» и «ш» – «стоят не шелохнясь …, лишь снег под ногами хрустит» передает звуки, наполняющие зимний лес. Морфемный повтор – «чистый чистейшая» – создает акцент на нравственной высоте поступка главного героя.
Введение образа сына позволяет автору подчеркнуть историческую преемственность: отец не только рассказывает сыну о намерениях, он словно передает завет мужества и самоотречения.
Нельзя не отметить, что Иван Сусанин, провозглашая лозунг «за царя и за Русь», не разделяет страну и государственную машину. Герой ценой собственной жизни отстаивает неприкосновенность будущего монарха, спасает Михаила «для России». Государь для Сусанина – божий помазанник, а монархизм – божье установление. Религиозную подоплеку его поступка подчеркивает множество деталей – моление у иконы, соединение отчизны и веры, эпитеты «святая» оборона, «святая» сила. На потомка Михаила Романова два века спустя готовят покушение пылкие единомышленники автора стихотворения.
Декабристы справедливо клеймили позор крепостничества, будучи владельцами тысяч крестьян. Будучи убежденными западниками, они из лучших побуждений стремились усовершенствовать политический строй России любой ценой, в том числе принеся в жертву несколько тысяч солдат в течение одного декабрьского утра.